Журналисты сайта sb.by решили разобраться, что происходит в просроченной едой в минских кафе и супермаркетах.
Журналисты сайта sb.by решили разобраться, что происходит в просроченной едой в минских кафе и супермаркетах.
Хоть в любом магазине или ресторане вас, не моргнув глазом, заверят – «У нас все свежее!», никуда не уйти от сакраментального вопроса: а что происходит с товарами, у которых вот-вот истечет срок годности? Первой страной, которая решила эту задачку, стала Франция, где супермаркетам запретили выбрасывать продукты.
Теперь товары с «поджимающими» сроками реализации каждый магазин должен передавать в благотворительные организации, которые и распределяют их среди нуждающихся. Полки с бесплатными продуктами, которые нужно быстро пристроить, появляются уже и в России. Покупателям – выгодно (далеко не каждый может себе позволить деликатес за полную цену).
А производителям – не так обидно, ведь их продукт успевает послужить на пользу. Возможен ли такой, более хозяйский подход у нас? ИЗВИЛИСТЫЙ ПУТЬ НА СВАЛКУ Время от времени, вынося утром мусор, сталкиваюсь с местной пенсионеркой, которая перебирает огромный мешок с булочками из соседнего кафе недалеко от станции метро: – Дети меня ругают, но я все равно хлеб сортирую.
Бизнес на просроченных продуктах | Репортаж недели
Что похуже – отдаю котам и голубям, получше – себе забираю. Посмотрите, тут же совсем хорошие булочки, только немного помятые, вот их и выбросили. Видимо, нетоварный вид. Сегодня магазины, кафе и рестораны по-разному избавляются от гор невостребованных продуктов.
По правилам, процедура вроде как простая и понятная: сроки истекли – подписывай акт списания и отправляй некондицию на утилизацию, за которую еще и деньги платишь. На деле же дорога на свалку просроченного йогурта или батона получается извилистой.
Точнее, можно наблюдать две крайности: или вам все-таки пытаются продать просрочку, или в мусорке оказывается еда, которая еще могла бы кому-то пригодиться, обратись мы к французскому или российскому опыту. Потребитель на такие продукты уж точно нашелся бы, подтверждает председатель Минского общества потребителей Ирина Астафьева: 
– Отдавать подобный товар нуждающимся – это еще и вопрос экономики.
Люди, которые сегодня оказались в сложном положении, могут взять с бесплатных полок или получить от общественных организаций необходимые продукты. Всякое бывает, и кому-то может не хватить денег элементарно на хлеб или молоко. Тут, конечно, важно понимать, что речь идет исключительно о товарах до истечения их срока годности.
Когда же тот подходит к концу, меняется химический состав продукта, он может стать вредным. Ирина Ивановна подмечает еще один нюанс: сегодня предусмотрительные производители оговаривают с магазинами, в какой период должны быть снижены цены на их товар.
По крайней мере, так поступают те, кто заинтересован, чтобы его продукция была продана, а не вернулась обратно или оказалась в мусорном баке. Тут уж дело за магазином, который и решает: дотянуть до последнего или все же пожертвовать, к примеру, торговой надбавкой. Но на скидки у нас продуктовые точки идут неохотно. Что уж говорить о бесплатных полках!
Что делать, если вы КУПИЛИ ПРОСРОЧЕННЫЙ ПРОДУКТ в магазине?
Они появляются лишь изредка в единичных районах и то с одним-единственным предложением – хлеб для пенсионеров. КАК ПОСТУПАЮТ МИНСКИЕ СУПЕРМАРКЕТЫ Обзваниваю с десяток магазинов, интересуясь, как они поступают с товарами с «критическими датами». Отвечают мне неохотно: мол, все по правилам, или же вовсе уклоняются.
Реакция одного из супермаркетов просто ошарашила: «У нас есть интересный опыт, но мы вам о нем не расскажем, а то вдруг вы от конкурентов». Между тем в обществах потребителей накопились горы жалоб, например, на переписанные по нескольку раз в течение дня в кулинариях ценники.
Более того, опрос показал и другую сторону медали: в магазинах не слишком верят в идею скидок на еду, у которой поджимают сроки реализации. Говорят, проблему это не решает, куда важнее правильно спланировать закупки.
Разве что в одной из крупных сетей гипермаркетов вечером снижают ценники на салаты собственного приготовления, а в другой – за несколько часов до закрытия предлагают со скидкой купить свежее мясо. …А КАК – НЕМЕЦКИЕ?
Идея передачи еды нуждающимся все больше набирает популярность в Германии, где ежегодно уничтожается до 20 млн тонн съедобных продуктов, что эквивалентно почти 20 млрд евро. Там работают сразу несколько направлений – от «общественных холодильников», где все желающие могут оставить ненужную еду, до организации специальных мест, куда для раздачи привозят продукцию магазины, кафе и пекарни.
Однако Наталья Василевская, начальник отдела торговой инспекции Министерства антимонопольного регулирования и торговли по Минску, к подобным благотворительным идеям относится с осторожностью: 
– На мой взгляд, это вопиющий факт – отдавать продукты, у которых подходит к концу срок реализации, в приюты или детские дома. Это же унижение человеческого достоинства!
При гуманитарной помощи нужно учитывать много моментов. Например, такое возможно минимум за неделю до истечения срока годности, чтобы продукт был качественным. Более правильный подход, по мнению специалиста, можно было наблюдать в магазинах MART INN, где товары, срок которых подходил к концу, продавали за полцены.
Причем стояли они отдельно и в качестве альтернативы. – Да, пенсионеры перебирали такой товар и покупали. Но это личный выбор потребителя. Никто не запрещает магазинам и анализировать, смогут ли они распродать закупленные, например, крупы или тушенку, и передавать избыток в те либо иные учреждениям. Но нужна ли им продукция в таком количестве?
КАК УТИЛИЗУЮТ ПРОСРОЧЕННЫЕ ПРОДУКТЫ Итак, товар не продали в срок и убрали с прилавка. Что дальше? В кулинариях заверяют, что просроченную отбивную поливают специальной жидкостью, которая превращает ее в абсолютный отход. Потом его утилизируют, как и другие товары. Тут возникает другая задачка с неизвестными: у нас просто-напросто нет специального закона об утилизации.
Поэтому, объясняет Ирина Астафьева, каждый решает сам, как поступить с просрочкой. Что делают? По словам Натальи Василевской, у кого-то заключены договоры со свалками, немало и тех, кто поставляет ненужный уже товар животноводческим предприятиям. А некоторые, увы, показывает жизнь, не заморачиваются: просто платят за вывоз мусора и в ус не дуют. Или возвращают продукцию заводам.
Допустим, хлеб, приводят пример в обществе защиты потребителей. Непроданные буханки и батоны попадают на переработку и возвращаются на прилавки магазинов в виде сушек, баранок и прочего. Все бы ничего, но по такой же схеме умудряются работать и не чистые на руку точки общепита: берут просроченные товары на рынке, чтобы переработать их в свои блюда. А ЧТО ДУМАЮТ ЭКОЛОГИ?
Ситуацией обеспокоены и экологи, ведь треть отходов в нашей стране – именно пищевые. А это, подчеркивает представитель Центра экологических решений Мария Сума, неконтролируемое гниение, выбросы метана, которые в 20 раз сильнее, чем углекислый газ, увеличивают парниковый эффект.
Несложно догадаться, что приличная доля продуктов в мусорные контейнеры попадает прямо с прилавков магазинов. Например, стоит помять или чуть порвать упаковку.
Тут нельзя не вспомнить про активно развивающееся во всем мире движение фриганов – неравнодушных активистов, которые специально перебирают продукты на свалках, чтобы найти зря туда попавшие и тем самым показать, как нерационально используются средства. Но что могут сделать представители бизнеса?
Мария Сума предлагает сразу несколько вариантов: 
– Первое – это снижать цены на продукты нетоварного вида, в итоге их наверняка купят те, кому не важно, что, скажем, пачка макарон помята. Второй подход – например, в Германии, продукты перераспределяются между людьми, которые в них нуждаются.
А самый высокий уровень ответственности – это когда в стране создается система, при которой магазины должны определенным образом обращаться с продукцией. Например, заключать договоры с благотворительными организациями, желающими забрать этот товар. У нас пока нет ни того, ни другого, ни третьего.
КСТАТИ Наши опытные фермеры предлагают свое решение проблемы: воспользоваться американской идеей так называемых «фуд–банков», в которые бизнесмены, владельцы сетевых магазинов, фермеры и просто хорошие люди жертвуют излишки своей продукции для неимущих. Взамен за такую благотворительность можно рассчитывать на налоговые послабления. А КАК У НИХ?
В некоторых кафе и ресторанах Германии за недоеденное блюдо клиента штрафуют на 1–2 евро. Работает здесь и специальное приложение, сообщающее покупателям в реальном времени о скидках в магазинах на продукты с истекающим сроком годности. В Италии магазинам, передающим еду благотворительным организациям, гарантированы налоговые льготы.
В Великобритании работает программа, по которой не распроданные из магазинов продукты идут на бесплатные обеды в школах неблагополучных районов. В Дании есть целые супермаркеты, которые специализируются на продуктах, отвергнутых другими сетями как близкие к просрочке. В нескольких европейских странах уже второй год популярно приложение, сообщающее, в каких ресторанах, кафе и пекарнях в конце дня распродаются приготовленные блюда со скидкой до 70%.
Фото: sb.by.
Источник: citydog.io
«Не с помойки, и отлично!»: люди специально покупают просроченные продукты — зачем и можно ли их есть
К январю 2023-го цены выросли настолько, что один взгляд на чек из продуктового магазина (или, скажем, на коммунальную платежку) может добавить седых волос. Только по официальным данным Росстата, корзина из 30 товаров подорожала почти на 24%, а сотрудники охранных предприятий всё лето фиксировали увеличение мелких краж из продуктовых магазинов — причем воришками оказывались не маргиналы, а вполне обычные пенсионеры. Для многих стариков единственным вариантом побаловать себя лакомствами стали ларьки, официально торгующие просрочкой, которые появились в некоторых городах. Наши новосибирские коллеги из NGS.RU потолкались в очередях за йогуртами и узнали, кто покупает такую еду и можно ли ее есть без риска для жизни.
Особенности кошачьей диеты
— А молочко хорошее? — с надеждой спрашивает аккуратная пожилая дама в пальто и меховой шапке.
Цена на приклеенном к бутылке ценнике, казалось бы, должна подсказывать, что нет: за почти литр молока популярной марки заплатить нужно всего тридцать рублей. Но покупательница не теряет надежды.
— На творог, — разочаровывает ее продавец. — Подкисшее.
Кроме молока за 30 рублей здесь можно купить йогурт за 10 рублей, сок в тетрапаке за 40 и моцареллу за 50.
— Ливерная колбаска есть? — интересуется другая бабушка и, получив положительный ответ, обрадованно говорит: — Дайте, пожалуйста, две.
— А вы знаете, что она просроченная?
— Конечно, — спокойно отвечает она. — Я кошке беру. Она у меня очень ливерную колбасу любит. Себе-то я могу нормальные продукты купить.
— А если не секрет, какая у вас пенсия?
— 16 тысяч. Но мне хватает: мне сейчас особо ничего и не надо…
В течение следующих двух часов, проведенных у четырех разных точек на рынке, представление журналистов о кошачьем рационе меняется кардинальным образом.
— Сосиски по 120 (имеется в виду за 1 килограмм. — Прим. ред.) дайте, пожалуйста!
— Творожная масса сильно давнишняя?
— Колбаски, которая по 50…
В какой-то момент задавать вопрос «Кому берете?» становится просто стыдно: возникает тягостное ощущение, что попросту издеваешься над пожилыми людьми.
— Печенье себе, что ему станется, а сосиски — Барсика кормить, — напряженно отвечает пенсионерка, в каждой руке несущая тяжелый полиэтиленовый пакет. Из правого торчит большой пакет кошачьего сухого корма дешевой, но популярной марки.
Поймав обращенный на него взгляд, она заметно краснеет:
— У меня пенсия — 14 тысяч рублей, а за квартиру надо платить, и за лекарства… И сыну еще помочь продуктами.
Ее зовут Нина Петровна, и она четыре раза просит не снимать ее и еще два — не указывать фамилию: стыдно.
Ежемесячно три с половиной тысячи пенсионерка отдает за коммунальные платежи, еще на три покупает лекарства от гипертонии. На оставшиеся семь с половиной бабушка живет сама вместе с котом Барсиком (которому просрочка если и достается, то в качестве угощения с хозяйского стола) и умудряется помогать сыну.
— Он в тюрьме сидит, а там понятно как кормят, — бесхитростно делится Нина Петровна. — Ему же и печенюшку хочется, и конфетку, и покурить, и чаю попить… Вы не думайте, тут продукты не порченные, просто у них срок годности вышел. Вы ведь не выкидываете еду, если она вдруг у вас на день дольше, чем положено, в холодильнике пролежит? Вот и здесь так.
— Дорого вам посылки для сына обходятся?
— По-разному. Когда тысяча рублей, когда — полторы. Дорого, но что поделаешь?
Она тяжело вздыхает и ожесточенно добавляет:
— А печенье очень даже хорошее, попробуйте сами.
У каждого из ларьков, в которых на прилавках совершенно честно лежит просрочка, постоянно толпятся 2, 3, 4 человека.
— Пенсионеры специально приходят — им больше ни на что пенсии не хватает. Коммуналка — и всё, наши цены для них еще более-менее приемлемые, — объясняет Любовь Юрьевна, которая торгует в одном из киосков.
— А есть постоянные покупатели?
— Они тут у меня все постоянные.
Но интересуются точками с подозрительно дешевыми продуктами не только старушки. Лотки привлекают и мужчин, правда, далеко не все из них подходят за продуктами:
— А просто мимо шел, решил путь срезать и тут попить захотел, — радостно объясняет средних лет мужчина свое решение купить в четверть первого баночку слабоалкогольного коктейля по приятной цене 25 рублей. — Так-то я продукты здесь не беру.
Другой пожилой джентльмен с характерно оплывшим лицом приобретает полторашку пенного и к нему мясные закуски.
— Не боитесь отравиться?
— Пиво срока годности не имеет! — назидательно, но не обидно сообщает джентльмен. — Не с помойки, и отлично!
Похоже, это не первый его дринк с утра.
Не выдержав, я вновь прохожу вдоль ларьков и, следуя совету Нины Петровны, покупаю печенье и сок — на пробу в редакцию. 50-рублевая колбаска выглядит соблазнительно и даже свежо, но так далеко моя любовь к коллегам не заходит.
Последняя точка стоит особняком — в противоположном углу рынка, фактически на улице. Витрину, на которой лежат пакеты с печеньем по 37 рублей, контейнеры с лапшой быстрого приготовления за 40 и упаковки сосисок за сотню, засыпает снег. Здесь царство Леночки — высокой, необъятной от слоев теплой одежды женщины с очень ярким макияжем и живым морозным румянцем.
Цены у нее не ниже, чем у соседок из галереи, а руки здесь мерзнут куда сильнее, но клиентов у женщины едва ли не больше: здесь не только киоск, но и место общения.
— Леночка, я в прошлый раз у Любы конфетки брала — такие уж хорошие, россыпью и в бумажках. За 100 рублей, только названия я не помню. Нет у тебя таких?
Вместе с пожилой покупательницей Елена пытается сообразить, о каких сладостях идет речь, но довольно скоро обе отчаиваются, тем более что, помимо конфет, есть что обсудить.
— А йогурты по 5 рублей не завезли?
Йогурты, как все, наверное, уже догадались, предназначаются коту. Хозяйка тоже вполне довольна качеством и расписывает, как хороши купленные продукты, но на просьбу сфотографировать покупки отвечает отрицательно:
— Вы плохо напишете, а писать надо только про то, как хорошо, — веско, но не очень понятно объясняет свою позицию она.
Ее знакомая — Светлана Павловна — на вопрос о выборе продуктов тоже отвечает эмоционально, но раздражается совсем по другому поводу:
— Девушка, такая умная — и такой глупый вопрос задаете! — кажется, если бы руки пенсионерки не были заняты сумками, она бы всплеснула ими. — Я даже говорить не хочу. Тут дешевле, а в магазин [ходить] денег нет. Вы же видели, какие там цены, а какие здесь? Пенсия такая, что [хватает] один раз только сходить у нас в магазин. Вот сейчас за квартиру 6 тысяч заплатила, 230 положила на проезд и поехала сюда.
В магазинах Светлана Павловна позволяет себе купить фрукты (бананы) и лаваш (который, как оказалось, тоже можно было взять на рынке). Большую часть продуктов покупает здесь — у Ирины она берет колбасу, майонез, мясные продукты. Потом к Любови — за конфетами.
Размер пенсии она не называет — но о режиме экономии рассказывает:
— Я деду не доверяю своему абсолютно, он первое попавшееся покупает в магазине. Дашь тысячу — он на тысячу одну штуку [любого товара] возьмет. А я на эти деньги тут много наберу. Так что приходится всё делать самой. Он только кастрюлю открывает! — тут Светлану Павловну прорывает, и о теме бытовой экономии приходится забыть, переключившись на более интересную бытовую инвалидность мужчин.
Бабушек у ларька аккуратно обходят двое хорошо одетых мужчин, обсуждающих, в каком из заведений гастрокорта они намерены сегодня пообедать. Представить себе их за небольшим столиком неподалеку от гламурных, почти европейских прилавков очень легко.
Дегустация
Коллеги к экономному угощению из ларьков с просрочкой отнеслись скептически. Сначала они, конечно, требовали колбас и сыров, но изучив, когда закончился запланированный срок жизни печенья и сока, поутихли и стали коситься на меня с подозрением. Тем не менее попробовать предложенное редакция НГС решилась, хотя и не в полном объеме (чтобы, если что, из строя вышли не все).
Песочное печенье-ассорти за 37 рублей, произведенное 7 января 2023 года (срок годности неизвестен) поначалу вызвало наибольшие надежды, а потом — наибольшее разочарование. То, что было глазировано шоколадом, есть оказалось невозможно: привкус прогорклого масла забивал и какао, и даже сладость. Второй вид печенья, с прослойкой из вареной сгущенки, оказался чуть лучше: те несчастные, кто не удосужился взять с собой обед, даже съели по штучке, но за добавкой не поспешили: выпечка оказалась элементарно невкусной.
Еще более дешевое печенье, по 60 рублей за коробку (произведено в августе 2022-го, срок годности вышел в октябре того же года), оказалось вполне съедобным, если, конечно, размочить его в чае. Употреблять уцененный продукт иным образом невозможно: за почти полгода существования печеньки стали твердыми как камень. При этом никаких посторонних привкусов никто из голодных журналистов не заметил (в отличие от первого блюда).
Соки мультифрукт «100% GOLD» по 40 рублей за 0,95 литра (изготовлен 4 августа 2021 года, годен до 4 августа 2022 года) и J7 апельсин по 25 рублей за 0,3 литра (изготовлен 17 марта 2022 года, годен до 17 сентября 2022 года) на вкус вообще ничем не отличались от свежих и более дорогих. Употреблять эти напитки для питания детей от 3 лет наверняка не стоит, но и отравиться ими затруднительно.
Спустя сутки после экономной дегустации редакция осталась живой и даже здоровой. Правда, ни вкусно, ни радостно нам не было.
Ранее НГС писал о том, что пенсионеров стали часто ловить на кражах из продуктовых магазинов. Мы разобрались, почему так происходит.
Источник: msk1.ru
«Не с помойки, и отлично!»: люди специально покупают просроченные продукты — зачем и можно ли их есть
К январю 2023-го цены выросли настолько, что один взгляд на чек из продуктового магазина (или, скажем, на коммунальную платежку) может добавить седых волос. Только по официальным данным Росстата, корзина из 30 товаров подорожала почти на 24%, а сотрудники охранных предприятий всё лето фиксировали увеличение мелких краж из продуктовых магазинов — причем воришками оказывались не маргиналы, а вполне обычные пенсионеры. Для многих стариков единственным вариантом побаловать себя лакомствами стали ларьки, официально торгующие просрочкой, которые появились в некоторых городах. Наши новосибирские коллеги из NGS.RU потолкались в очередях за йогуртами и узнали, кто покупает такую еду и можно ли ее есть без риска для жизни.
Особенности кошачьей диеты
— А молочко хорошее? — с надеждой спрашивает аккуратная пожилая дама в пальто и меховой шапке.
Цена на приклеенном к бутылке ценнике, казалось бы, должна подсказывать, что нет: за почти литр молока популярной марки заплатить нужно всего тридцать рублей. Но покупательница не теряет надежды.
— На творог, — разочаровывает ее продавец. — Подкисшее.
Кроме молока за 30 рублей здесь можно купить йогурт за 10 рублей, сок в тетрапаке за 40 и моцареллу за 50.
— Ливерная колбаска есть? — интересуется другая бабушка и, получив положительный ответ, обрадованно говорит: — Дайте, пожалуйста, две.
— А вы знаете, что она просроченная?
— Конечно, — спокойно отвечает она. — Я кошке беру. Она у меня очень ливерную колбасу любит. Себе-то я могу нормальные продукты купить.
— А если не секрет, какая у вас пенсия?
— 16 тысяч. Но мне хватает: мне сейчас особо ничего и не надо…
В течение следующих двух часов, проведенных у четырех разных точек на рынке, представление журналистов о кошачьем рационе меняется кардинальным образом.
— Сосиски по 120 (имеется в виду за 1 килограмм. — Прим. ред.) дайте, пожалуйста!
— Творожная масса сильно давнишняя?
— Колбаски, которая по 50…
В какой-то момент задавать вопрос «Кому берете?» становится просто стыдно: возникает тягостное ощущение, что попросту издеваешься над пожилыми людьми.
— Печенье себе, что ему станется, а сосиски — Барсика кормить, — напряженно отвечает пенсионерка, в каждой руке несущая тяжелый полиэтиленовый пакет. Из правого торчит большой пакет кошачьего сухого корма дешевой, но популярной марки.
Поймав обращенный на него взгляд, она заметно краснеет:
— У меня пенсия — 14 тысяч рублей, а за квартиру надо платить, и за лекарства… И сыну еще помочь продуктами.
Ее зовут Нина Петровна, и она четыре раза просит не снимать ее и еще два — не указывать фамилию: стыдно.
Ежемесячно три с половиной тысячи пенсионерка отдает за коммунальные платежи, еще на три покупает лекарства от гипертонии. На оставшиеся семь с половиной бабушка живет сама вместе с котом Барсиком (которому просрочка если и достается, то в качестве угощения с хозяйского стола) и умудряется помогать сыну.
— Он в тюрьме сидит, а там понятно как кормят, — бесхитростно делится Нина Петровна. — Ему же и печенюшку хочется, и конфетку, и покурить, и чаю попить… Вы не думайте, тут продукты не порченные, просто у них срок годности вышел. Вы ведь не выкидываете еду, если она вдруг у вас на день дольше, чем положено, в холодильнике пролежит? Вот и здесь так.
— Дорого вам посылки для сына обходятся?
— По-разному. Когда тысяча рублей, когда — полторы. Дорого, но что поделаешь?
Она тяжело вздыхает и ожесточенно добавляет:
— А печенье очень даже хорошее, попробуйте сами.
У каждого из ларьков, в которых на прилавках совершенно честно лежит просрочка, постоянно толпятся 2, 3, 4 человека.
— Пенсионеры специально приходят — им больше ни на что пенсии не хватает. Коммуналка — и всё, наши цены для них еще более-менее приемлемые, — объясняет Любовь Юрьевна, которая торгует в одном из киосков.
— А есть постоянные покупатели?
— Они тут у меня все постоянные.
Но интересуются точками с подозрительно дешевыми продуктами не только старушки. Лотки привлекают и мужчин, правда, далеко не все из них подходят за продуктами:
— А просто мимо шел, решил путь срезать и тут попить захотел, — радостно объясняет средних лет мужчина свое решение купить в четверть первого баночку слабоалкогольного коктейля по приятной цене 25 рублей. — Так-то я продукты здесь не беру.
Другой пожилой джентльмен с характерно оплывшим лицом приобретает полторашку пенного и к нему мясные закуски.
— Не боитесь отравиться?
— Пиво срока годности не имеет! — назидательно, но не обидно сообщает джентльмен. — Не с помойки, и отлично!
Похоже, это не первый его дринк с утра.
Не выдержав, я вновь прохожу вдоль ларьков и, следуя совету Нины Петровны, покупаю печенье и сок — на пробу в редакцию. 50-рублевая колбаска выглядит соблазнительно и даже свежо, но так далеко моя любовь к коллегам не заходит.
Последняя точка стоит особняком — в противоположном углу рынка, фактически на улице. Витрину, на которой лежат пакеты с печеньем по 37 рублей, контейнеры с лапшой быстрого приготовления за 40 и упаковки сосисок за сотню, засыпает снег. Здесь царство Леночки — высокой, необъятной от слоев теплой одежды женщины с очень ярким макияжем и живым морозным румянцем.
Цены у нее не ниже, чем у соседок из галереи, а руки здесь мерзнут куда сильнее, но клиентов у женщины едва ли не больше: здесь не только киоск, но и место общения.
— Леночка, я в прошлый раз у Любы конфетки брала — такие уж хорошие, россыпью и в бумажках. За 100 рублей, только названия я не помню. Нет у тебя таких?
Вместе с пожилой покупательницей Елена пытается сообразить, о каких сладостях идет речь, но довольно скоро обе отчаиваются, тем более что, помимо конфет, есть что обсудить.
— А йогурты по 5 рублей не завезли?
Йогурты, как все, наверное, уже догадались, предназначаются коту. Хозяйка тоже вполне довольна качеством и расписывает, как хороши купленные продукты, но на просьбу сфотографировать покупки отвечает отрицательно:
— Вы плохо напишете, а писать надо только про то, как хорошо, — веско, но не очень понятно объясняет свою позицию она.
Ее знакомая — Светлана Павловна — на вопрос о выборе продуктов тоже отвечает эмоционально, но раздражается совсем по другому поводу:
— Девушка, такая умная — и такой глупый вопрос задаете! — кажется, если бы руки пенсионерки не были заняты сумками, она бы всплеснула ими. — Я даже говорить не хочу. Тут дешевле, а в магазин [ходить] денег нет. Вы же видели, какие там цены, а какие здесь? Пенсия такая, что [хватает] один раз только сходить у нас в магазин. Вот сейчас за квартиру 6 тысяч заплатила, 230 положила на проезд и поехала сюда.
В магазинах Светлана Павловна позволяет себе купить фрукты (бананы) и лаваш (который, как оказалось, тоже можно было взять на рынке). Большую часть продуктов покупает здесь — у Ирины она берет колбасу, майонез, мясные продукты. Потом к Любови — за конфетами.
Размер пенсии она не называет — но о режиме экономии рассказывает:
— Я деду не доверяю своему абсолютно, он первое попавшееся покупает в магазине. Дашь тысячу — он на тысячу одну штуку [любого товара] возьмет. А я на эти деньги тут много наберу. Так что приходится всё делать самой. Он только кастрюлю открывает! — тут Светлану Павловну прорывает, и о теме бытовой экономии приходится забыть, переключившись на более интересную бытовую инвалидность мужчин.
Бабушек у ларька аккуратно обходят двое хорошо одетых мужчин, обсуждающих, в каком из заведений гастрокорта они намерены сегодня пообедать. Представить себе их за небольшим столиком неподалеку от гламурных, почти европейских прилавков очень легко.
Дегустация
Коллеги к экономному угощению из ларьков с просрочкой отнеслись скептически. Сначала они, конечно, требовали колбас и сыров, но изучив, когда закончился запланированный срок жизни печенья и сока, поутихли и стали коситься на меня с подозрением. Тем не менее попробовать предложенное редакция НГС решилась, хотя и не в полном объеме (чтобы, если что, из строя вышли не все).
Песочное печенье-ассорти за 37 рублей, произведенное 7 января 2023 года (срок годности неизвестен) поначалу вызвало наибольшие надежды, а потом — наибольшее разочарование. То, что было глазировано шоколадом, есть оказалось невозможно: привкус прогорклого масла забивал и какао, и даже сладость. Второй вид печенья, с прослойкой из вареной сгущенки, оказался чуть лучше: те несчастные, кто не удосужился взять с собой обед, даже съели по штучке, но за добавкой не поспешили: выпечка оказалась элементарно невкусной.
Еще более дешевое печенье, по 60 рублей за коробку (произведено в августе 2022-го, срок годности вышел в октябре того же года), оказалось вполне съедобным, если, конечно, размочить его в чае. Употреблять уцененный продукт иным образом невозможно: за почти полгода существования печеньки стали твердыми как камень. При этом никаких посторонних привкусов никто из голодных журналистов не заметил (в отличие от первого блюда).
Соки мультифрукт «100% GOLD» по 40 рублей за 0,95 литра (изготовлен 4 августа 2021 года, годен до 4 августа 2022 года) и J7 апельсин по 25 рублей за 0,3 литра (изготовлен 17 марта 2022 года, годен до 17 сентября 2022 года) на вкус вообще ничем не отличались от свежих и более дорогих. Употреблять эти напитки для питания детей от 3 лет наверняка не стоит, но и отравиться ими затруднительно.
Спустя сутки после экономной дегустации редакция осталась живой и даже здоровой. Правда, ни вкусно, ни радостно нам не было.
Ранее НГС писал о том, что пенсионеров стали часто ловить на кражах из продуктовых магазинов. Мы разобрались, почему так происходит.
Источник: www.e1.ru